Венедикт Венедиктов · МС-6
Feb. 19th, 2023 11:20 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
don_katalan(продолжение. начало на Дриме: 1 2 3 4 5)
Уже одно слово "морг", сказанное вслух, как для кого-то "водка", делало Александра Сергеевича счастливым; он не мыслил свою работу, жизнь в другом месте. И, теперь, Иванович ставил под угрозу весь смысл его существования.
Пройдясь по этажу и открыв несколько кабинетов, нигде не найдя Ивановича, Главврач заглянул в туалет. В одной из кабинок кто-то сидел. Нагнувшись, по виду туфель, он сразу определил, что это Иванович: узнал его по до блеску начищенным башмакам. Чем хуже шли дела у Ивановича, тем ярче сверкали носки туфель.
Большинство сотрудников, включая женщин, ходили на работу в кроссовках, не нуждавшихся в таком уходе. Вот и на Александр Сергеевиче были кроссовки бурого цвета. Если на них, поверх бахил, капала кровь, пятно было незаметно. Это было практично - не требовало дополнительных усилий по чистке.
Александр Сергеевич стал у окна и стал ожидать, когда Иванович закончит своё дело.
- Надо поговорить, дело срочное, - сказал Главврач Ивановичу когда тот вышел из кабинки.
- Здесь?
- Давай выйдем на улицу, покурим. Чтобы никто не мешал.
- Руки можно помыть или дело не терпит отлагательств?
- Мой и пойдем, - коротко сказал врач и вышел из туалета.
Через минуту, помыв и высушив руки, следом вышел и Иванович. Навстречу по коридору шла хорошая девушка Лида. Она жила в доме напротив высотки Ивановича.
- Куда это вы? - спросила хорошая девушка Лида. - Вас давно труп в секционной дожидается.
- Весна близко, вот, иду встречать, - улыбнулся Иванович. - А, труп, ну что ж, пусть ещё немножко подождёт, ему спешить некуда. Поразвлекайте его пока без меня.
Двое сотрудников в нескольких шагах от дверей стояли с Главврачом у лавочки. О чем-то беседовали. Лицо Александра Сергеевича покраснело и было в гармонии с такого же цвета курткой и кроссовками. Увидев приближающегося Ивановича, коллеги отошли в сторону: как бы давая им возможность поговорить без свидетелей.
"Так, гул затих. Я вышел на задворки. Сейчас начнет "бабачить и тычить. Пришло время отвечать, а я не запасся ни фуфайкой, ни тёплыми сапогами."
Александр Сергеевич ласково щурясь, протянул Ивановичу пачку сигарет. Тот взял.
"Сигарету можно, от остального надо будет отказываться."
- Ты не видел где Анискин и Жаров? Что-то не могу их найти, - сказал Александр Сергеевич.
- Нет, я минут пять назад пришел на работу. Живот прихватило, вот, сидел в туалете. Вы меня там и застали.
- Так ты их, значит, сегодня не видел?
- Нет.
- А вчера?
- На собрание вместе с вами.
- А после?
- Я ушел до его окончания. Вы забыли?
- Зря. Мы ведь тебе добра все хотим. Пытаемся разобраться. Почему ты не получаешь российский паспорт?
Боковым зрением Иванович видел, что коллеги в стороне, докурили свои сигареты, и даже выбросили их в ведро, но не уходят. Почему-то. Прислушиваются? Из любопытства в скважину подглядывают, или? Возможные свидетели, если что?
- Не хочу.
- Это не ответ.
- Какой уж есть.
- А паспорт лнр почему до сих пор не получил?
- По той же причине.
- А поподробнее.
- Просто без надобности. Хлопот много, стоять в очередях перед кабинетами, можно в толпе неизлечимую инфекцию подхватить; опять же, непредвиденные финансовые затраты. Всё это в моем возрасте утомительно и может вредно сказаться на здоровье. Я вам это уже говорил. Зачем вы меня заставляете вновь и вновь одно и тоже, как на допросе, повторять?
- Ты должен написать заявление на расчет
- Почему?
- Коллектив тебе не доверяет.
- Что не доверяет? Трупы вскрывать? Да, увольняйте. Всё в ваших руках. Пишите приказ.
- Не нагнетай. Тебе лучше самому написать заявление. Чтоб не было осложнений.
- Пусть будут.
- Что?
- Осложнения.
- Доигрался, тобой заинтересовались наверху.
- Ну если бы вы туда обо мне не докладывали никто бы и не заинтересовался.
- А как я могу не докладывать, если у меня требуют еженедельный отчёт о ходе паспортизации сотрудников? Мне пришло указание сверху разобраться с тобой, понять чем дышишь. Вот я и стараюсь, по-человечески войти в твоё положение.
- Не надо входить. Надо оставить в покое.
- А что бы ты делал на моем месте?
- Ничего. Я на вашем месте не оказался бы.
- Эт точно. Каждый сверчок знай свой шесток.
- Помните в школе учительница читала нам сказку про трёх богатырей. Я бы на развилке не пошел по дороге, на которой стоит указатель: "Кто сюда свернёт - царство приобретет, но честь потеряет."
- Так уж? А если твою жизнь поставят на кон, близких? То тебя пока ещё по-настоящему раком не ставили; одна болтология без последствий.
- Вы здесь недавно; ничего обо мне не знаете, а хотите одним щелчком вскрыть как банку консервов.
- Куда уж мне, я в этом не специалист. Вот придет уполномоченный, с ним и поизгаляйся. Посмотрю на тебя. Я тебе позвоню когда подойти ко мне в кабинет. Будьте на месте и без фокусов.
На этом и разошлись по рабочим местам. Пока Иванович шел в секционную к своим трупам, чтобы ни о чем не думать, ни о последствиях, ни о боли ими причиненной, которая потом наступит, непрерывно, словно больной в бреду, повторял:
"неубоюсьязланеубоюсьязланеубоюсьязла."
Уже одно слово "морг", сказанное вслух, как для кого-то "водка", делало Александра Сергеевича счастливым; он не мыслил свою работу, жизнь в другом месте. И, теперь, Иванович ставил под угрозу весь смысл его существования.
Пройдясь по этажу и открыв несколько кабинетов, нигде не найдя Ивановича, Главврач заглянул в туалет. В одной из кабинок кто-то сидел. Нагнувшись, по виду туфель, он сразу определил, что это Иванович: узнал его по до блеску начищенным башмакам. Чем хуже шли дела у Ивановича, тем ярче сверкали носки туфель.
Большинство сотрудников, включая женщин, ходили на работу в кроссовках, не нуждавшихся в таком уходе. Вот и на Александр Сергеевиче были кроссовки бурого цвета. Если на них, поверх бахил, капала кровь, пятно было незаметно. Это было практично - не требовало дополнительных усилий по чистке.
Александр Сергеевич стал у окна и стал ожидать, когда Иванович закончит своё дело.
- Надо поговорить, дело срочное, - сказал Главврач Ивановичу когда тот вышел из кабинки.
- Здесь?
- Давай выйдем на улицу, покурим. Чтобы никто не мешал.
- Руки можно помыть или дело не терпит отлагательств?
- Мой и пойдем, - коротко сказал врач и вышел из туалета.
Через минуту, помыв и высушив руки, следом вышел и Иванович. Навстречу по коридору шла хорошая девушка Лида. Она жила в доме напротив высотки Ивановича.
- Куда это вы? - спросила хорошая девушка Лида. - Вас давно труп в секционной дожидается.
- Весна близко, вот, иду встречать, - улыбнулся Иванович. - А, труп, ну что ж, пусть ещё немножко подождёт, ему спешить некуда. Поразвлекайте его пока без меня.
Двое сотрудников в нескольких шагах от дверей стояли с Главврачом у лавочки. О чем-то беседовали. Лицо Александра Сергеевича покраснело и было в гармонии с такого же цвета курткой и кроссовками. Увидев приближающегося Ивановича, коллеги отошли в сторону: как бы давая им возможность поговорить без свидетелей.
"Так, гул затих. Я вышел на задворки. Сейчас начнет "бабачить и тычить. Пришло время отвечать, а я не запасся ни фуфайкой, ни тёплыми сапогами."
Александр Сергеевич ласково щурясь, протянул Ивановичу пачку сигарет. Тот взял.
"Сигарету можно, от остального надо будет отказываться."
- Ты не видел где Анискин и Жаров? Что-то не могу их найти, - сказал Александр Сергеевич.
- Нет, я минут пять назад пришел на работу. Живот прихватило, вот, сидел в туалете. Вы меня там и застали.
- Так ты их, значит, сегодня не видел?
- Нет.
- А вчера?
- На собрание вместе с вами.
- А после?
- Я ушел до его окончания. Вы забыли?
- Зря. Мы ведь тебе добра все хотим. Пытаемся разобраться. Почему ты не получаешь российский паспорт?
Боковым зрением Иванович видел, что коллеги в стороне, докурили свои сигареты, и даже выбросили их в ведро, но не уходят. Почему-то. Прислушиваются? Из любопытства в скважину подглядывают, или? Возможные свидетели, если что?
- Не хочу.
- Это не ответ.
- Какой уж есть.
- А паспорт лнр почему до сих пор не получил?
- По той же причине.
- А поподробнее.
- Просто без надобности. Хлопот много, стоять в очередях перед кабинетами, можно в толпе неизлечимую инфекцию подхватить; опять же, непредвиденные финансовые затраты. Всё это в моем возрасте утомительно и может вредно сказаться на здоровье. Я вам это уже говорил. Зачем вы меня заставляете вновь и вновь одно и тоже, как на допросе, повторять?
- Ты должен написать заявление на расчет
- Почему?
- Коллектив тебе не доверяет.
- Что не доверяет? Трупы вскрывать? Да, увольняйте. Всё в ваших руках. Пишите приказ.
- Не нагнетай. Тебе лучше самому написать заявление. Чтоб не было осложнений.
- Пусть будут.
- Что?
- Осложнения.
- Доигрался, тобой заинтересовались наверху.
- Ну если бы вы туда обо мне не докладывали никто бы и не заинтересовался.
- А как я могу не докладывать, если у меня требуют еженедельный отчёт о ходе паспортизации сотрудников? Мне пришло указание сверху разобраться с тобой, понять чем дышишь. Вот я и стараюсь, по-человечески войти в твоё положение.
- Не надо входить. Надо оставить в покое.
- А что бы ты делал на моем месте?
- Ничего. Я на вашем месте не оказался бы.
- Эт точно. Каждый сверчок знай свой шесток.
- Помните в школе учительница читала нам сказку про трёх богатырей. Я бы на развилке не пошел по дороге, на которой стоит указатель: "Кто сюда свернёт - царство приобретет, но честь потеряет."
- Так уж? А если твою жизнь поставят на кон, близких? То тебя пока ещё по-настоящему раком не ставили; одна болтология без последствий.
- Вы здесь недавно; ничего обо мне не знаете, а хотите одним щелчком вскрыть как банку консервов.
- Куда уж мне, я в этом не специалист. Вот придет уполномоченный, с ним и поизгаляйся. Посмотрю на тебя. Я тебе позвоню когда подойти ко мне в кабинет. Будьте на месте и без фокусов.
На этом и разошлись по рабочим местам. Пока Иванович шел в секционную к своим трупам, чтобы ни о чем не думать, ни о последствиях, ни о боли ими причиненной, которая потом наступит, непрерывно, словно больной в бреду, повторял:
"неубоюсьязланеубоюсьязланеубоюсьязла."